cependant que

cette histoire paraît invraisemblable, elle est cependant vraie — э́та исто́рия ка́жется невероя́тной, одна́ко э́то пра́вда;

- J'apporte de l'eau à la rivière, reprend-elle, car tu te connais. T'avoues-tu cependant que tu as de la chance? Ta révolte d'enfant t'a permis d'échapper à ton destin, qui eût été celui d'un insipide et prétentieux Rézeau. (H. Bazin, La Mort du petit cheval.) — - Впрочем, я, кажется, учу ученого, - произнесла Поль, - ты и сам все это знаешь. Хоть понимаешь ли ты, что тебе повезло? Твой ребяческий бунт помог тебе ускользнуть от предназначенной тебе участи, обычной участи скучного и претенциозного Резо.

Son cœur se serrait à l'idée que le bien va toujours aux moins pauvres - ces gens de la Piolaine auraient porté de l'eau à la rivière. (É. Zola, Germinal.) — Сердце тетушки Маэ сжималось при мысли о том, что все достается самым обеспеченным - эти господа из Пиолены всегда готовы давать тем, у кого и так всего много.

[...] le lendemain de l'algarade j'emballe le reste de nos affaires - ça fait tout juste une petite valise que j'emporte à la gare en taxi, je la fais voyager par le train cependant que je me fais moi-même la valise en stop en direction de Troyes... (A. Sarrazin, La Traversière.) —... на следующий день после нападения я упаковываю остаток наших вещей - все умещается в маленьком чемодане, который я отвожу на вокзал на такси и отправляю поездом, тогда как сам сматываю удочки автостопом в направлении Труа...

- Béatrice? - Béatrice est partie. Un beau jour, elle a fait sa valise. (J. Freustié, Isabelle.) — - А где Беатриса? - Беатриса уехала. В один прекрасный день, она собрала свои вещи и ушла.

[...] il s'est affalé, les jambes repliées sous lui! Son cœur faisandé venait de le lâcher! Sous mes yeux, ce dégueulasse venait de se faire la valise, et à ça, personne pouvait rien. (A. Simonin, Grisbi or not grisbi.) — Колени его подогнулись, и он рухнул наземь. Его подвело изношенное сердце! На моих глазах негодяй дал дуба, и никто ничего не мог сделать.

Maupertuis n'était pas attaqué en qualité de président, son titre était, en apparence au moins, respecté: on exaltait même sa fonction pour mieux traîner son œuvre au ruisseau. Ces précautions prises, Voltaire se lançait férocement et allègrement à travers les sottises des "Lettres" [...], il assassinait moralement Maupertuis, cependant que l'Europe se mourait de rire. (J. Orieux, Voltaire ou la royauté de l'esprit.) — Вольтер не нападал на Мопертюи как на президента Прусской Академии; по крайней мере со стороны казалось, что его сану воздается должное. Более того, его деятельность на этом посту даже превозносилась, но лишь для того, чтобы втоптать в грязь его произведение. Приняв эти меры предосторожности, Вольтер с яростью и воодушевлением набросился на "Письма" Мопертюи, высмеивая все их нелепости, и морально уничтожил автора,... тогда как вся Европа надрывала животики от смеха.